Когда речь идет о новом премьер-министре Великобритании Риши Сунаке, то, несомненно, что сегодня в мире интерес к его происхождению явно преобладает над его деловыми качествами. Хотя в самой Великобритании все-таки сейчас всех больше беспокоят сугубо практические вопросы, связанные с весьма сложной ситуацией в экономике, высокой инфляцией, падением уровня жизни и прочими трудными моментами, с которыми должен будет справиться новый премьер.
В этом смысле Сунак более консервативен и предсказуем, чем его предшественница Лиз Трасс, которая покинула пост главы правительства после всего полутора месяцев своего правления. Одно это уже является преимуществом и должно успокоить рынки, недоверие которых к планам предыдущего кабинета министров и сыграло ключевую роль в его падении. Трасс и ее министр финансов Квази Квартенг планировали снижение налогов и ряд других мер по стимулированию экономики общим объемом в 145 млрд. фунтов. Но они не объяснили, где возьмут эти деньги.
Так что более консервативный Сунак является главной надеждой консервативной партии Великобритании на то, что до выборов 2024 года они смогут исправить положение. Сегодня они проигрывают своим соперникам лейбористам 30%, что означает сокрушительное поражение в случае, если вдруг нужно будет проводить выборы в ближайшее время. Понятно, что консерваторы хотели бы этого избежать и постараться за оставшееся время несколько поправить свои дела. Поэтому для них настолько важен Сунак. Если не произойдет чего-то экстраординарного, именно он останется премьером до 2024 года.
Но все-таки происхождение Сунака не может не вызывать большого интереса общественности. Он первый премьер-министр из числа выходцев из бывшей английской колонии, что само по себе очень символично. Понятно, что Сунак плоть от плоти от британской элиты. Он закончил частную Винчестерскую школу и Оксфордский университет. Он выиграл выборы в британский парламент в округе Ричмонд в 2015 году с результатом в 51,4%.
Причем, согласно мажоритарной системе в Великобритании выигрывает тот, кто набрал большинство голосов. Соответственно, теоретически победу может принести и 10% голосов, если десяток твоих соперников разделят все остальные голоса. В таком контексте набранные Сунаком 51,4% в 2015 и 63,6% в 2017 году многое значат. Хотя округ считается безопасным для консервативной партии, но все же здесь проживает 95,8% белых британцев и только 1,1% азиатских британцев. Для тех, кто не знаком с британской системой самоуправления, это может показаться крайне необычным результатом. В той же Азии привыкли, что обычно голосуют за своих.
Но можно вспомнить, сколько в британском истеблишменте выходцев из бывших колоний и все они проходят через систему выборов в парламент. Тот же Сунак сменил выходца из Пакистана Саджид Джавида на посту министра финансов в правительстве Бориса Джонсона. Причем, оба они были выходцами из Пенджаба, родители Джавида из пакистанской его части, а Сунака из индийской. Можно вспомнить еще Квази Квартенга, который родился в семье выходцев из Ганы. И таких людей в британском истеблишменте достаточно много. Хотя, конечно, до Сунака никто не был премьер-министром этой страны.
Но когда-то это должно было произойти. У всех выходцев из колоний, которые добились успеха, колоссальная мотивация. Понятно, что они должны были быть на голову выше, своих сверстников с правильным происхождением. Но этого было бы недостаточно, если бы британская система не предоставляла им возможностей. Она тем и отличается, что способна через систему образования, в том числе ее элитарности, добиваться интеграции лучших представителей национальных меньшинств в свой истеблишмент.
Но каким бы элитарным не было бы образование и организация истеблишмента, важна также и позиция общества. Именно представители британского общества выбирали Сунака, Джавида и Квартенга в парламент. Хотя в очень многих странах такое было бы просто невозможно, даже в тех же Пакистане и Индии, где с изменениями, но все же до сих пор существует британская система образования и управления.
Собственно, именно британцам эти страны, по сути, обязаны своим нынешним форматом организации. Потому что британцы в колониальные времена создали здесь необходимые институты – от системы образования, юридической системы, армии до самоуправления, как на местном уровне, так и на общегосударственном. Они не были альтруистами, они хотели лучшей управляемости. Поэтому в первой половине XX века в Британской Индии было только 500 английских чиновников, все остальные были индийцами разного происхождения. Они закончили колледжи, университеты, созданные британцами по своему образцу. В 1857 году были созданы университеты в Бомбее, в Калькутте. Затем пошли работать в администрацию, суды, структуры рыночной экономики, служить в армию. Именно выпускники местной системы образования создали Индию и Пакистан, опираясь на все указанные институты.
Сунак, Джавид и Квартенг являются потомками эмигрантов из своих стран. Отец Джавида был водителем автобуса, отец Сунака врачом. Они сделали карьеру в Великобритании и при этом сохранили идентичность, Сунак индуист, Джавид мусульманин. Собственно, в этом и особенность весьма гибкой британской системы организации. Она может себе позволить многообразие и даже неосторожность и излишнюю горячность бывшего премьера Лиз Трасс, потому что здесь есть институты. Они способны реагировать на вызовы, поэтому так быстро сменили Трасс.
Посмотрим, к чему все это приведет, сможет ли премьер Сунак справиться с кризисом. Но в любом случае Великобритания продемонстрировала преимущество своих институтов, их все еще немалый потенциал. Возможно, это тот самый случай, когда кризис означает еще и возможность.