Как раз накануне Нового года в Казахстане исключили движение Талибан из списка террористических организаций. В МИД Казахстана заявили, что это связано с регулярной ревизией данного списка и что в данном случае они следуют рекомендациям Совета Безопасности ООН.
В принципе такое решение было вполне логичным с учетом того, что Талибан уже почти два с половиной года находится у власти в Афганистане. Понятно, что с ним как-то надо взаимодействовать, что, собственно, и делают многие страны. Между прочим, в этом году Китай назначил нового посла в Афганистан. Другие страны, у которых еще сохранилось свое присутствие в Афганистане, пока воздерживаются от такого шага. Потому что направить нового посла означает попросить у Талибан агреман (предварительное согласие принимающего государства на его принятие). Если просишь агреман, то ты автоматически признаешь того, кому адресован запрос.
Хотя Китай в любом случае заметно выделяется среди тех, кто поддерживает отношения с Талибан. Например, 6 мая 2023 года в Исламабаде прошла встреча министров иностранных дел Китая, Пакистана и Афганистана. Цинь Ган, Билавал Бхутто Зардари и Амир Хан Муттаки соответственно договорились о включении Афганистана в китайско-пакистанский экономический коридор. Это масштабный проект, оцениваемый в 60 млрд. долларов. Среди его задач развитие транспортной инфраструктуры, а также решение проблем Пакистана с энергетическим дефицитом.
Между прочим, обе эти задачи вполне могут быть решены с помощью строительства многострадального трансафганского газопровода (ТАПИ) из Туркменистана в Пакистан через Афганистан. Кроме того, на встрече обсуждали вопрос о возможном подключении Афганистана к масштабному проекту «Пояс-Путь», который с 2014 года продвигается Пекином.
Правда, ТАПИ пытаются построить с 1994 года, пока неудачно. Но подключение к вопросу Китая может все-таки способствовать началу этого проекта. Потому что ключевой вопрос это уже не безопасность, а финансирование данного проекта. Ни один банк не предоставит кредит в условиях отсутствия международного признания правительства Талибан. В свое время американская компания Юнокал во время первого появления Талибан в Афганистане в 1994 году так и не смогла найти средства для строительства ТАПИ. В первую очередь из-за нерешенности вопросов с безопасностью, все-таки шла война, но также из-за того, что никто из банков не мог финансировать это строительство.
Сегодня при власти Талибан ситуация с безопасностью заметно изменилась, но вопрос с финансированием остается открытым. Поэтому может быть настолько важным для реализации этой идеи является подключение Афганистана к китайско-пакистанскому проекту «Экономический коридор». К примеру, финансирование на строительство ТАПИ может быть выделено в рамках данного проекта. Тогда можно будет обойти ограничения, связанные с непризнанием правительства Талибан и санкциями против его финансовой системы. Тот же Пакистан может начать реализовывать этот проект за счет китайских средств так, как будто он строит его на своей территории. Соответственно, все расходы по строительству будут оплачены в Пакистане, физически не пересекая границы Афганистана.
Между прочим, можно привести в качестве примера известный проект строительства канала Куштепа из реки Амударья. Талибан построил его за рекордные сроки. Теперь Афганистан может забирать от 25% воды из Амударьи. Для Узбекистана и Туркменистана это очень серьезный вызов. Воды в регионе и так недостаточно. К тому же афганцы не проводили изоляцию дна канала, что приведет к большим потерям воды. Тем более, что канал построен в пустыне.
Но самым интригующим в этой истории является вопрос о том, где они взяли деньги? С учетом, что у Талибан в принципе нет денег. После ухода международной коалиции внешнее финансирование сократилось до минимума. В основном это страны Персидского залива. Но более важно, что финансовый сектор Афганистана находится под санкциями. Известно, что строительство канала обойдется примерно в 680 млн. долларов. Это очень серьезная сумма, которую невозможно собрать внутри Афганистана. Кроме того, нужны техника и специалисты, их надо оплачивать.
Так или иначе, но, скорее всего, строительство Куштепе осуществляется за счет внешнего финансирования. Если это так, то очень может быть, что оно происходит по примерно той модели, которая была описана выше для китайско-пакистанского проекта «Экономический коридор». В таком случае Куштепе это своего рода «проба пера» и следующим проектом может как раз стать ТАПИ.
Почему это имеет значение? Потому что ситуация вокруг Афганистана явно зашла в тупик. Талибан никто не признает из-за его политики в отношении женщин и отказа рассматривать вопрос об инклюзивном правительстве. В то же время с Талибан необходимо взаимодействовать с тем, чтобы направить его на государственное строительство и исключить риски его радикализации. Естественно, это очень беспокоит соседей Афганистана, в том числе Китай.
Кроме того, в Европе и США хотели бы избежать гуманитарной катастрофы в Афганистане. В первую очередь из гуманитарных соображений, но еще из-за риска появления в регионе большого числа беженцев. Не только потому, что это создает риски дестабилизации в странах вокруг Афганистана, но также в связи с риском появления беженцев на границах ЕС.
В Афганистане почти 40 млн. человек. Более половины находится на грани гуманитарной катастрофы. В случае ухудшения ситуации, либо из-за нехватки продовольствия, либо вследствие нового витка внутриполитического противостояния, высока вероятность появления потоков беженцев. К примеру, если вдруг когда-то 5 млн. афганских беженцев окажется в Иране, то 2 млн. затем попадет в Турцию, из них 1 млн. попробует проникнуть в Европу.
Поэтому разные страны, пусть часто неформально, но должны поддерживать относительную стабильность в Афганистане. Так, в июле 2023 года в столице Катара Дохе прошла встреча спецпредставителя США по Афганистану Томаса Уэста и спецпосланника по вопросам прав женщин Рины Амири с министром иностранных дел Афганистана Амир Хан Муттаки. Кстати, американские представители прилетели в Катар из Казахстана, где проводили консультации с представителями государств Центральной Азии. На встрече среди прочих обсуждался вопрос о финансировании специального фонда, куда американцы будут выделять деньги из замороженных средств центрального банка Афганистана с тем, чтобы тратить их на гуманитарные нужды. Понятно, Талибан должен в таком случае сделать встречные шаги. Но все это только видимая часть айсберга в сложной системе пусть вынужденного и не всегда для многих удобного, но взаимодействия с правительством Талибан.
В этой связи можно привести пример Казахстана. По итогам последнего года наша страна в два раза увеличила экспорт в Афганистан по сравнению со временами прежней республики. Это поставки почти на 1 млрд. долларов по сравнению с 500 млн. при правительстве Ашрафа Гани. В этом году в июле проводился казахстанско-афганский бизнес-форум, на котором обсуждался вопрос об увеличении взаимной торговли. В Казахстане приняли дипломатов из правительства Талибан, хотя и не признали его официально.
Но, естественно, возникает вопрос, каким образом Афганистан финансирует такой большой объем импорта из Казахстана? Другой важный вопрос, как осуществляются платежи, если банки в Афганистане находятся под санкциями? Конечно, всегда есть знаменитая хавала. Это традиционная мусульманская система неформальных платежей через сеть торговцев по всему миру. Но она не может покрывать такие объемы. Тем более, что в Казахстане это же проводится официально как экспортные сделки. Навряд ли наши поставщики зерна, муки, растительного масла, топлива будут поставлять товары в Афганистан без денег и без оформления.
Поэтому можно допустить, что финансирование всех сделок проходить через различные международные организации. Можно вспомнить, что в октябре 2021 года, вскоре после прихода Талибан к власти, ЕС выделил 1 млрд. евро в качестве гуманитарной помощи Афганистану и соседним странам, кто будет оказывать помощь афганским беженцам. По словам председателя Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, «чтобы избежать гуманитарного коллапса». Напомним, банки тогда уже не работали.
Можно предположить, что с тех пор западные организации тем или иным способом оплачивают в Казахстане и других странах критически важные товары для Афганистана. Та формулировка, которая была высказана фон дер Ляйен, вполне это допускает. Понятно, что иначе действовать западные страны и международные организации не могут. Политика Талибан по отношению к женщинам и базовым для западных стран ценностям не оставляет им другого варианта. Но они не могут и полностью игнорировать проблемы населения Афганистана, потому что не хотели бы появления миллионов беженцев, и не только у границ Европы.
В данном случае возникает следующий важный вопрос, а что происходит с товарами, которые поступают в Афганистан из того же Казахстана? Если, конечно, согласиться с высказанным выше предположением. Очевидно, что ими, скорее всего, пусть частично, но распоряжается правительство Афганистана. Оно закрывает гуманитарные вопросы, но что-то может продаваться и на рынке.
Так что все участники процесса явно не хотели бы публичности по таким деликатным вопросам. Стоит отметить, что при всем несогласии с политикой Талибан, оно вполне контролирует ситуацию в Афганистане. Мы видим, что никто извне не поддерживает антиталибскую оппозицию, как это было в 1990-ых годах. Постоянная война в этой стране всем надоела. Поэтому если есть сила, способная взять ответственность, с которой можно договариваться, то почему нет. Все равно другого варианта нет.
Заметим, что в этом году Иран стал членом Шанхайской организации сотрудничества. Теперь со всех сторон Афганистана находятся члены этой организации. Соответственно, влияние ШОС, а, значит, и Китая, на ситуацию в этой стране только увеличивается. Поэтому Китай активизирует экономическое сотрудничество с Афганистаном. Потому что для этой страны очень важен вопрос времени. После прихода к власти Талибан прошло почти 2,5 года, а проекты, тот же ТАПИ, еще не построены. В то время как Афганистану остро нужны доходы для бюджета.
На этом фоне решение Казахстана исключить Талибан из списка террористических организаций вполне соответствует последним тенденциям. Тот же Совет Безопасности ООН больше не считает Талибан террористической организацией, на что и сослались в МИД Казахстана. Но точно также, как и в других странах у нас не стали ничего объяснять казахстанской общественности. Собственно, от МИДа было очень короткое сообщение с минимумом информации и без какого-либо сопутствующего PR сопровождения.
Но точно также делают в Китае и в западных странах. Потому что логику многих событий не так просто объяснить собственной, часто весьма удивленной общественности. Хотя все-таки в том или ином виде это стоит делать. В Казахстане предпочли сообщить об этом накануне Нового года, все равно людям явно будет не до этого. Потом это событие благополучно скроется в потоке других новостей. Но Афганистан и Талибан то останутся с нами, судя по всему, надолго.