Central Asia Monitor попросил экспертов высказать свою точку зрения по этому поводу, адресовав им следующие вопросы:
- Насколько реален сценарий участия Казахстана в разрешении этих сложных ситуаций, омрачающих общую атмосферу международных отношений?
- Что зависит от места переговоров при разрешении таких конфликтов? Это как-то влияет на позиции сторон и качество переговорного процесса?
- Какие выгоды и риски кроются в этих инициативах для Казахстана? Какими могут быть последствия для РК в случае неудачного исхода переговоров?
- С вашей точки зрения, есть ли у Казахстана четко оформленная и ясно артикулированная позиция в отношении российско-украинского противостояния? Позволит ли она нашей стране стать достаточно эффективным посредником в этом конфликте?
Одним из экспертов стал руководитель программы изучения Ближнего Востока ИАИ Евгений Пастухов.
1. Такой сценарий вполне реален. Можно вспомнить, что именно казахстанские саммиты по иранской ядерной проблеме смогли сдвинуть тот переговорный процесс с мертвой точки. К моменту проведения встреч в Алматы и Астане трудный диалог шести международных посредников и Ирана объективно оказался в тупике. Они остро нуждались в новой площадке, где могли бы спокойно договариваться. В Женеве американцы и европейцы встречались с иранцами на собственной территории. Возможно, свою роль сыграли и ожидания западной общественности, которая требовала скорейшего урегулирования пугающей ядерной проблемы. В связи с этим Тегеран вполне мог испытывать на себе определенное давление. Встречи в Казахстане не привлекали такого повышенного внимания со стороны мирового сообщества, что, вероятно, и позволило сторонам приблизиться к компромиссу. Он в итоге перерос в ядерное соглашение 2015 года, которое стало серьезным дипломатическим прорывом. Позднее Казахстан оказался востребован и при урегулировании сирийского военного конфликта. Да, с одной стороны, это была инициатива России, Турции и Ирана, а Запад и его союзники на Ближнем Востоке отнеслись к встречам в Казахстане довольно прохладно. Но в любом случае проведенные у нас переговоры позволили прояснить позицию как самих участников противостояния в Сирии, так и внешних заинтересованных игроков.
2. Действительно, место проведения переговоров отчасти может влиять на их качество. И у Астаны в этом смысле есть серьезные преимущества. В настоящее время наше государство проводит эффективную многовекторную политику, стремится занять важную и выгодную нишу честного и влиятельного посредника на мировой арене. Сторонам любого конфликта рано или поздно надо договариваться друг с другом. И в этом плане им понадобится арбитр, с которым у них складываются нормальные дружеские отношения. Казахстан может быть таким арбитром для консолидированного Запада с одной стороны, а также для России, Китая и прочих стран, с другой.
3. Выгоды и риски прямо зависят от целей, которые ставит перед собой Казахстан, и от обстоятельств, в рамках которых возникают подобные внешнеполитические инициативы. Поэтому заявление казахстанского лидера примечательно по нескольким моментам. Очевидно, что это свидетельство нашей обеспокоенности общей обстановкой в мире. Что касается нераспространения ядерного оружия, то сегодня ситуация остается крайне сложной. Вопрос не только в том, что появилось множество «пороговых» государств или тех, кто стремится получить атомную бомбу. Вопрос еще и в том, что слишком жесткой становится риторика отдельных политиков. Следовательно, резко возрастает напряженность на мировом уровне – при том, что прежние механизмы сдерживания и нераспространения оружия массового уничтожения (ОМУ) перестают эффективно работать. А это с учетом растущих противоречий между теми или иными государствами повышает степень непредсказуемости в целом. С точки зрения сохранения стабильности, политика Казахстана весьма последовательна. Мы неизменно подчеркиваем, что мир будет лучше без ядерного оружия, и предлагаем использовать наш опыт. На заре своей независимости Казахстан закрыл ядерный испытательный полигон, отказался от ОМУ и средств его доставки, ликвидировал всю соответствующую инфраструктуру. На IV Саммите по ядерной безопасности в Вашингтоне весной 2016 года казахстанский лидер озвучил манифест «Мир. XXI век», призвав все страны отказаться от самого разрушительного вида оружия. Реакция мирового сообщества была очень показательной – манифест приобрел статус официального документа Генассамблеи и Совета Безопасности ООН. Примечательно и то, что по итогам брифинга Совбеза ООН, прошедшего 18 января этого года под руководством президента РК Нурсултана Назарбаева, был принят исторический документ по предотвращению конфликтов и превентивной дипломатии в региональном контексте. Причем Совбез по предложению Астаны включил вопрос нераспространения во всеобъемлющую стратегию предотвращения конфликтов. Это является практическим вкладом Казахстана в нераспространение ОМУ на глобальном уровне. Немаловажными стали также принципы документа о «приверженности и уважении членами Совбеза политической независимости, суверенного равенства и территориальной целостности всех государств». На мой взгляд, все это может иметь очень серьезные последствия в виде повышения безопасности и укрепления стабильности в нашем неспокойном и малопредсказуемом мире. А потому казахстанский вклад трудно переоценить.
4. Для Казахстана миротворческая миссия не является самоцелью. Важно понимать, что предоставление посреднических услуг, например, в сложных украино-российских отношениях, – это не только желание сделать чтото для урегулирования конфликта. Прежде всего, речь тут идет о демонстрации своей позиции по тому или иному вопросу. Именно этот фактор приобретает чрезвычайно важное значение. Таким образом Астана показывает, что, несмотря на все связи, которые имеются сегодня с Москвой и Киевом, у Казахстана есть собственные государственные и национальные интересы, существует своя стратегия дальнейшего развития, которая в чем-то может не совпадать с видением даже самых близких стратегических партнеров. Да, мы учитываем жизненные интересы наших друзей. Однако и они должны понимать, что у нас имеются собственные интересы. Это как, например, в ЕС, где не все страны согласились с независимостью Косово, что не мешает им вместе строить общий европейский дом. И в данном случае я бы сделал акцент не на словах Назарбаева о том, что он изначально предлагал договариваться по украинскому кризису в Казахстане, а на заявлении Трампа, который тем самым отдает должное нашей позиции, признает наше место на региональной и международной арене. И если такое же отношение к Казахстану будут демонстрировать остальные участники того или иного конфликта, то это значительно повысит эффективность нашего государства в качестве международного посредника.