В понедельник 22 марта финансовые рынки Турции открылись с беспрецедентного обвала показателей. Еще в воскресенье ночью, когда первыми стали работать азиатские площадки, курс лиры рухнул по отношению к американскому доллару на более чем 15 процентов. После начала местных и европейских торгов, турецкая национальная валюта несколько отыграла данное падение. Но, тем не менее, общее обесценивание стоимости лиры по итогам дня составило порядка 8 процентов. При этом есть мнение, что турецкие власти могли проводить интервенции в поддержку лиры. Аналогичная картина наблюдалась и на Стамбульской бирже. Здесь из-за резкого обрушения котировок даже несколько раз приходилось приостанавливать торги акциями. В целом фондовый рынок в понедельник закрылся потерями почти в 10 процентов.
Значительно подскочила доходность по государственным облигациям Турции. Кроме того, с 308 до 466 выросли показатели 5-летнего CDS или так называемого кредитного дефолтного свопа. В общем смысле последние два индикатора позволяют определить уровень доверия внешних кредиторов. В данном контексте чем ниже цифры, тем менее рискованным в финансовом плане считается то или иное государство. Следовательно, это дает возможность получать более дешевые кредиты на приемлемых условиях. Для наглядности отметим, что в других крупных развивающихся рынках, таких как Россия, Бразилия и Мексика показатели того же CDS составляют 100, 196 и 101 соответственно. Это демонстрирует насколько неконкурентоспособной на фоне остальных выглядит Турция на данном этапе.
Между прочим, в сложившихся условиях возникает реальный риск серьезного финансового кризиса в стране со всеми вытекающим отсюда последствиями. Примечательно, что президент Эрдоган весьма неожиданно отменил намеченную на конец марта свою рабочую поездку в Казахстан. Это как раз могло быть связано с последними событиями в стране.
Самое интересное во всей этой истории, что уже на выходных различные инвесторы и эксперты предсказывали подобный сценарий. Дело в том, что в субботу своим личным указом президент Эрдоган уволил главу Центрального Банка Наджи Агбала, который многими рассматривался как настоящий технократ. Примечательно, что он поработал на этой позиции всего лишь четыре месяца. В свою очередь его место занял малоизвестный в экономических кругах Шахап Кавчиоглу. Новый руководитель ЦБ в течение десяти лет был заместителем генерального директора государственного Halkbank. Затем на несколько лет стал депутатом парламента от партии Эрдогана. До последнего назначения работал преподавателем экономики в одном из стамбульских университетов, а также периодически писал колонку для провластной газеты Yeni Safak. Во многом данная перестановка и стала триггером обрушения турецкого рынка.
Здесь, важно подчеркнуть, что в общемировой практике управляющие Центральными банками так или иначе назначаются на свою должность. Соответственно, турецкий случай не является каким-то уникальным явлением. Но в то же время довольно часто, особенно в наиболее экономически либеральных обществах, данная фигура в той или иной степени обладает автономией с точки зрения задач проведения монетарной политики. Иначе говоря, Центральный банк обычно является действительно независимым в своих решениях институтом. Но даже если это не так, Центральный банк все равно служит символом стабильности экономики.
До определенного момента так было и в Турции. Однако после конституционной реформы 2017 года ЦБ потерял свою самостоятельность, и стал полностью зависимым от исполнительной власти. Соответственно, правительство получило право самостоятельно определять денежно-кредитную стратегию государства. В нынешней ситуации конфликт возник вокруг процентных ставок, устанавливаемых главным финансовым регулятором страны.
Важно обратить внимание на то, что в прошлом турецкие власти неоднократно прибегали к усиленному кредитному стимулированию экономики. Особенно часто это происходило во время выборов. Например, такая картина наблюдалась в 2017-2018 годах. Тогда проводился референдум по конституционным поправкам, а также проходили президентские и парламентские выборы. Через государственные банки и другие финансовые институты правительство закачало в экономику очень много денег. Тогда все это закончилось перегревом турецкой экономики. В этой ситуации достаточно было совсем небольшого давления, как в случае с незначительными санкциями Трампа против Анкары, и тогда вся финансовая система Турции столкнулась с большими трудностями. В итоге произошла паническая распродажа турецких активов, в том числе резко девальвировалась лира. За этими событиями вполне предсказуемо последовала рецессия и падение ВВП.
На фоне всего происходящего, занимавший тогда пост главы ЦБ Мурат Четинкая, несмотря на оказываемое на него внешнее давление, все-таки был вынужден резко повысить процентные ставки банка до 24%. Этот шаг позволил со временем взять под контроль инфляцию и стабилизировать ситуацию на валютном рынке. Однако в июле 2019 года, когда общая обстановка более или менее нормализовалась, президент Реджеп Эрдоган в рамках своих новых властных полномочий сменил руководство банка. Одной из причин этого решения стало нежелание Четинкая быстро снижать уровень базовой ставки, и, следовательно, стимулировать рост экономики за счет ее кредитования. Новым главой учреждения был назначен Мурат Уйсал. Как и ожидалось, за довольно короткие сроки он снизил стоимость кредитования. И уже к маю 2020 года ставка снизилась до 8.25%.
Сегодня в условиях пандемии власти нуждались в относительно дешевых кредитах как никогда раньше. Тем более, что создавалось впечатление, что тактика низких процентных ставок оправдала себя. Когда все другие страны мира столкнулись с общим падением ВВП, Турция по итогам года показала положительную динамику. Но достижение этой цели имело свою высокую цену. Масштабное вливание денег в финансовую систему привело к росту отрицательного баланса текущего счета, повышению инфляции и в конце концов давлению на национальную валюту. В свою очередь приемлемый курс лиры долгое время поддерживался за счет золотовалютных запасов страны. Естественно, такая ситуация не могла продолжаться бесконечно. Финансовые резервы ЦБ стали постепенно истощаться. В октябре-ноябре прошлого года стоимость национальной валюты начала опускаться до исторических минимумов.
К тому же, на ноябрьских выборах 2020 года в США победу одержал кандидат от демократической партии Джо Байден. С самого начала от него ожидали более жесткой политики по отношению к Анкаре, что стало дополнительным фактором давления на турецкую финансовую систему.
На этом фоне произошел уход всего руководства экономического блока в правительстве. Сначала покинул свой пост министр финансов Берат Альбайрак, который является зятем Эрдогана. После этого президент уволил и главу Центрального банка Уйсала. Требовались срочные решения для недопущения экономического коллапса. Тогда и был назначен на пост руководителя Агбал.
Хотя сначала многие инвесторы с большим скепсисом относились к фигуре нового главы финансового регулятора, однако со временем он все-таки заслужил доверие рынков. Прежде всего Агбал стал агрессивно повышать базовую ставку. Со стороны казалось, что он принимает решения независимо от чиновников в правительстве. В конечном счете указанная мера стала давать свои плоды. Так, по отношению к доллару укрепилась турецкая лира, которая ранее обесценилась до 8,6. 19 марта 2021 года торги закончились на уровне 7,2 лиры за доллар. Постепенно начали возвращаться инвесторы и на Стамбульскую фондовую биржу. В целом, турецкие активы становились более привлекательными для приобретения.
Однако 18 марта уже бывший руководитель ЦБ увеличил учетную ставку с 17 до 19 процентов, хотя эксперты прогнозировали повышения только на 1%. Некоторые из них высказывали мнение, что под давлением Эрдогана ставки вообще могут остаться на прежних значениях. Но Агбал все же повысил ставку. Таким образом, решение о существенном ее повышении, скорее всего, и стало для него роковым.
Надо сказать, что в феврале инфляция в стране составила 15,6%. Согласно мнениям аналитиков, показатели выйдут на пик в марте-апреле текущего года, и могут достичь 17%. Таким образом, теперь потенциально возможное резкое снижение процентных ставок ЦБ неминуемо дестабилизирует турецкую финансовую систему, которая только начала восстанавливаться после прошлогодних проблем.
Общий негативный фон осложняется давно известным неортодоксальным отношением Эрдогана к экономическим вопросам. Часто в своих выступлениях турецкий лидер в первую очередь объясняет высокую инфляцию высокими процентными ставками по кредитам, что противоречит классическому пониманию взаимосвязи между массой денег и инфляцией. По его словам, более дорогие заемные деньги из финансовых организаций вынуждают тех же предпринимателей повышать стоимость своих товаров и услуг. Соответственно, он в определенной степени отрицает общепринятую точку зрения о влиянии увеличения денежной массы на рост цен.
Есть разные мнения касательно таких взглядов Эрдогана. Все-таки немногие всерьез воспринимают искренность его убеждений в этом аспекте. Одни связывают позицию Эрдогана с религиозными мотивами: в исламе запрещается предоставление денежного долга под проценты. В то же время другие считают, что подобная неортодоксальность объясняется чисто прагматическими соображениями. С точки зрения малого и среднего бизнеса, который составляет основу современной турецкой экономики, вопрос дешевых кредитов является приоритетным. В данном контексте инфляция и обесценивание валюты становятся вопросами второстепенного значения.
Между прочим, на прошлой неделе главный прокурор Турции обратился в конституционный суд по поводу закрытия оппозиционной прокурдской партии. Если же суд удовлетворит данное ходатайство или примет решение хотя бы на определенный период приостановить работу данной организации, тогда с большой вероятностью в Турции могут случиться давно обсуждаемые досрочные выборы. Таким образом, последние изменения в руководстве ЦБ следует рассматривать в том числе и в данном контексте.
Однако во вторник 23 марта рынки все еще продолжают лихорадить. Биржа падает еще сильнее, ситуация с лирой нестабильная, другие финансовые параметры также ухудшаются. Следовательно, любое резкое движение нового главы ЦБ моментально негативно отразится на ситуации. В итоге может случиться повторение 2018 года с рецессией в экономике. В любом случае турецкое правительство теперь оказывается в довольно сложном положении. При Агбале так или иначе какое-то пространство для маневра сохранялось. В новых условиях этой возможности уже нет. Таким образом, увольнение Агбала может стать роковой ошибкой в том числе и Эрдогана.