Ровно через год после президентских выборов в Беларуси президент Александр Лукашенко провел весьма масштабную и очень длительную встречу с журналистами и не только с ними. Встреча продолжалась невероятные 8 часов и в основном это был монолог белорусского президента. Невольно напрашивается аналогия с латиноамериканскими политиками, наиболее ярким из которых был Фидель Кастро, способный часами выступать на митингах перед своими сторонниками.
Собственно, ассоциации с Латинской Америкой и ее политическим опытом в случае с Беларусью могут стать вполне уместными. Конечно, речь не идет о революционной риторике, которую используют политики левой ориентации. Скорее можно говорить о практике защиты системы власти в условиях массового недовольства населения, как это происходило в Венесуэле и совсем недавно на Кубе.
По сравнению со многими латиноамериканскими президентами Лукашенко все-таки более камерный политик. Хотя он не чурается использовать образы из соответствующего прошлого Латинской Америки. Год назад во время массовых протестов он прилетел на вертолете с автоматом в свой президентский офис и это тоже можно расценить как аналогию с президентом Чили Сальвадором Альенде, который погиб в 1973 году при защите президентского дворца от путчистов. Хотя понятно, что в Беларуси ситуация далека от Латинской Америки, но некоторые ассоциации здесь вполне возможны.
Так, с одной стороны, президент с почти левой риторикой и практикой, который известен приверженностью к государственному капитализму и который всегда опирался на социально пассивных людей с ностальгией по советскому прошлому. С другой стороны, либеральные городские круги населения, либерально настроенная молодежь, ориентированные на Запад. Немного портили картину рабочие с белорусских заводов, которые в прошлом году устраивали забастовки. Но это можно списать на происки того же Запада.
Конечно, все это очень условная модель, хотя и либеральная молодежь в Беларуси есть, и ностальгирующие по временам СССР тоже. Но это далеко не Латинская Америка по многим причинам. Но сам Лукашенко, возможно, единственный в Европе и в бывшем СССР политик явного латиноамериканского типа, больше похожий на Фиделя Кастро и Уго Чавеса.
Лукашенко, несомненно, харизматичен, очень хитер, умеет маневрировать в присущей только ему манере, использует риторику в любом удобном направлении. Все эти качества он ярко продемонстрировал 9 августа на 8-ми часовом «большом монологе» с широкой общественностью и это действительно было впечатляющее зрелище.
Вполне предсказуемо он критиковал Запад, представив прошлогодние события в качестве заговора, целью которого была Россия и это, по его словам, могло привести к третьей мировой войне. Из этих слов вытекало, что именно он в августе 2020 года защитил Россию от происков Запада и готов делать это и дальше.
Характерно, что это был не просто реверанс в сторону Москвы, что вполне понятно в ситуации растущей зависимости Беларуси от России вследствие санкций. Более важно, что белорусский президент подчеркнул при этом, что на Западе «правильно боятся Лукашенко и Путина. Мы не из робкого десятка». В данном случае намек на равный статус президентов России и Беларуси, причем, себя, что показательно, он поставил на первое место.
Расчет явно был на то, что очевидная абсурдность утверждения о третьей мировой войне вынудит российскую сторону дистанцироваться от этого заявления. Соответственно, Москва должна будет не заметить и всех других заявлений, которые сделал Лукашенко. В том числе и о том, что они с Путиным якобы стоят в одном строю, что делает их равными по статусу политиками.
При этом белорусский президент тут же вспомнил про цены на российский газ, попросил новый кредит из Евразийского банка развития. То есть, речь идет о существующей зависимости Беларуси и о происходящем торге в ситуации, когда Лукашенко трудно маневрировать, но он все равно пытается это делать.
По большому счету в своем выступлении 9 августа Лукашенко решал трудную задачу своего политического выживания в резко ухудшившихся условиях. Но делать это приходится в ситуации, когда нет больше пространства для маневра, когда с Запада идут одни санкции, поэтому остается только Россия. Но Москва явно не хочет помогать просто так. Поэтому Лукашенко так много говорил о чувствительных моментах отношений с Россией.
По его словам, «любая интеграция – без потери государственности и суверенитета». Он также добавил интересную фразу, «когда говорят все эти намеки об интеграции». Получается, все-таки кто-то ему об этом говорил. В этом смысле особое значение приобретают его слова, что «в рамках интеграции Беларусь никогда не войдет в состав России».
Любопытно, что незадолго до пресс-конференции Лукашенко предложил составить план интеграции с Россией до 2030 года. Понятно, что такое предложение связано с затягиванием времени. За 9 лет все что угодно может произойти. В связи с этим весьма показательным был ответ белорусского президента на вопрос о признании Крыма. Он сказал, что сделает это после всех российских олигархов. Но также важно, что вспомнил про Будапештскую декларацию 1994 года, в рамках которой Россия, США, Великобритания в обмен на отказ от ядерного оружия гарантировали неприкосновенность границ Беларуси, Казахстана и Украины. В 2014 году, как известно, эта декларация де-факто была нарушена.
В общем Лукашенко пытается маневрировать и сопротивляться, чтобы выйти из весьма сложной для него лично ситуации. Но эта игра только в одну сторону – с Россией. С Западом ему уже разговаривать явно не о чем. После всех слов о третьей мировой войне, о «обезумевших урках с заточками», которые якобы были в центре массовых митингов в августе прошлого года, что задержаны были в основном «алкоголики и наркоманы», маловероятно, что теперь возможен какой-то диалог. А для внешнеполитического маневрирования нужны, как минимум, две стороны. У Минска их больше нет.
Поэтому главная интрига сегодня заключается в том, капитулирует ли Лукашенко перед обстоятельствами и увидим ли мы такое сближение Москвы и Минска, которое может привести их к полному слиянию. Парадокс ситуации заключается в том, что реальная независимость Беларуси сейчас зависит именно от Александра Лукашенко. При более слабом политике в отношениях России и Беларуси все было бы уже понятно.
В то время как у Лукашенко все же есть некоторый шанс и он как раз связан с латиноамериканским опытом. И здесь можно вспомнить те же Кубу, и Венесуэлу, которые десятилетиями выживали в условиях американских санкций, а также ужасной экономической ситуации, из-за которой миллионы бежали в другие страны. На немногие имеющиеся средства финансируются силовые органы и поддерживаются социально уязвимые слои населения, среди которых власти черпают свою поддержку.
Для населения в Беларуси в таком сценарии нет ничего хорошего. Но для Лукашенко это может быть единственный шанс сохранить власть и опять, как ни парадоксально, суверенитет Беларуси. Вопрос, как всегда в цене для всех участников процесса.