Вопрос с переходом казахского языка на латиницу сохраняет свою актуальность и продолжает вызывать дискуссии в обществе. Некоторое время назад по этому поводу высказался известный писатель Олжас Сулейменов в своем интервью одному из казахстанских изданий. В частности, он отметил следующее: «Тюркологи сразу после распада СССР придумали единый общий алфавит на основе латинской графики для всех тюркских языков. В 1991 году, кажется, еще до выхода Казахстана из СССР, его подписали директора институтов языкознания и ученые из большинства тюркских стран. Но казахские буквотворцы игнорируют это общее создание и наперебой пытаются предложить собственные, авторские. Парадокс, заключается в том, что этот общий алфавит, получается, казахстанские ученые игнорируют!».
Хотя он тут же добавил: «Знаете, тюркские народы весь ХХ век узнавали русскую и мировую литературу и науку с помощью кириллицы. И в ХХI век нельзя с ней нам расставаться, иначе процесс прервется. Кириллица была средством казахского билингвизма. Осваивать латинский алфавит надо вместе с иностранными языками, пользующимися латиницей. Иначе впустую, не хочу объяснять подробности. Нам нельзя отказываться от привычного нам кириллического алфавита…».
Такое очевидное противоречие в одном интервью можно, наверное, объяснить общей сложностью сложившейся ситуации вокруг перехода казахского языка на латинский. Но все равно получается, что Сулейменов вроде как бы и не против такого перехода и более того призывает к общему тюркскому алфавиту, который ученые-тюркологи утвердили еще в начале 1990-ых годов, но при этом он остается при своем мнении о том, что стоит оставить кириллицу. То есть, по его мнению, не надо ничего менять.
Возможно, точка зрения Сулейменова сводится к параллельному использованию латинского и кириллического шрифтов для казахского языка. Такая система существует только в одной стране мира – в Сербии. Но понятно, что она в целом нежизнеспособна. Все-таки нельзя сидеть на двух стульях. Более интересно другое мнение Сулейменова об общем алфавите для всех тюркских народов.
У такой идеи всегда было много сторонников. Например, еще во времена Российской империи известный крымскотатарский интеллектуал Исмаил Гаспринский предлагал объединить все тюркские языки с помощью одной общей письменности. Он активно поднимал данную тему особенно на страницах своей газеты Терджиман. Во время русской революции 1917 года многие политики из числа мусульман предлагали создать мусульманскую политическую идентичность, но с единым языком тюрки на основе языка поволжских татар. Против этого тогда выступали казахские представители в Мусульманском Совете, особенно Жаханша Досмухамедов. Его позиция тогда отражала общую точку зрения большей части казахских интеллектуалов.
Несколько позднее в 1920 году казахские интеллектуалы выступали против общей тюркской идентичности, которую активно продвигал Турар Рыскулов в Туркестанской республике. Для этой идентичности предполагалось использовать чагатайский язык, на котором говорило оседлое население Средней Азии. Сегодня это узбекский язык.
Дело в том, что в тот момент происходил конфликт между национальной идентичностью, за нее выступали главным образом казахи и башкиры, и общей идентичностью на основе либо мусульманского, либо общетюркского единства.
После установления советской власти на фоне политики руководства коммунистической партии по переводу письменностей большинства советских народов на латиницу появилась единая для тюркоговорящих народов СССР графика – яналиф. Правда, указанный проект просуществовал недолго. В 1940-х годах произошел процесс массового перехода советских языков на кириллицу.
С развалом советского государства идея единой письменности для всех тюркских языков вновь обрела популярность. Осенью 1991 года в Стамбуле прошел международный симпозиум на тему «Современный тюркский алфавит», где ученые-лингвисты из разных тюркоговорящих государств главным образом обсуждали вопрос реформы графики. Тогда по завершении конференции участники приняли заключительный доклад из шести пунктов, в том числе о рекомендации по переходу на общий латинский алфавит.
Разработанная буквенная система состояла из 34 знаков. Предполагалось, что каждая из стран в процессе внедрения собственной латиницы будет использовать только символы из предложенного проекта. В скором времени в Азербайджане, Узбекистане и Туркменистане начались работы по переходу на латинские шрифты. Но, что важно, во всех трех случаях окончательные варианты алфавитов отошли от вышеуказанного принципа, так как включали в себя специфичные буквы. Даже в азербайджанском языке, который наиболее близок к турецкому, в настоящий момент применяется знак Әә. В свою очередь в обновленной узбекской латинице имеется апостроф.
С одной стороны, это говорит о том, что каждому тюркскому языку свойственны свои отличительные звуки, которые невозможно передать в рамках разработанного единого тюркского алфавита. С другой стороны, здесь нужно учитывать и политический фактор.
В современном мире национальных государств язык воспринимается в качестве одного из важных элементов национальной идентичности. Соответственно, для политических элит свойственно избегать языковой унификации в разных ее формах. В данном контексте наглядным примером могут выступать так называемые плюроцентричные языки. К ним относятся, например, английский, французский, немецкий, испанский и другие, которые официально употребляются в более чем одной стране. И довольно часто стандартизированная версия языка имеет свои особенности. В настоящий момент широко известны такие понятия, как «британский английский», «американский английский» или «австралийский английский». Похожая ситуация наблюдается и в случае немецкого языка.
К тому же, кодифицированный швейцарский немецкий в своем алфавите не включает шрифт ß, который в свою очередь используется в самой Германии. Тем временем изначально идентичные урду в Пакистане и хинди в Индии главным образом именно по политическим причинам сегодня пишутся на двух разных письменностях. Аналогичное можно сказать и касательно хорватского и сербского языков, которые используют латиницу и кириллицу соответственно.
Таким образом, становится понятной мотивация властей Узбекистана, Туркменистана и Азербайджана в вопросе внедрения собственных идентичных шрифтов в проект единой латинской графики. Таким образом они стремятся подчеркнуть свою идентичность. Причем, характерно, что Азербайджан, который максимально близок к Турции, все-таки подчеркивает свои отличия.
Здесь стоит отметить, что среди тюркских народов стремление к единому алфавиту свойственно в первую очередь представителям Турции. Потому что речь, собственно, идет о турецкой латинице и свойственных для нее знаков. Критики считают, что таким образом проявляется стремление представителей Турции к пантюркизму. Хотя это и спорное утверждение.
Но в любом случае высказывание Олжаса Сулейменова об общем алфавите для всех тюркских народов все-таки явно не соответствует интересам казахской идентичности. К тому же это довольно непросто. Например, азербайджанский и туркменский языки, как и турецкий, относятся к огузской группе тюркских языков. Но узбекский уже относится к карлукской группе. С этим многие связывают сложности, которые происходили с узбекской латиницей. В то время, как казахский принадлежит к кипчакской группе и это уже серьезный фактор, более важный, чем политический.
Если подвести итоги, то можно сделать вывод, что обычно ученые-лингвисты хотят общего варианта, а для политиков важны национальные отличия. Поэтому в начале текущего года представители профильного Института языкознания имени А.Байтурсынова при министерстве образования и науки РК предложили обсудить алфавит, который как раз и был составлен еще в 1991 году учеными-тюркологами.
Но политики должны думать о национальной идентичности. В этом с ними обычно согласно и большинство населения. Так что в случае с Олжасом Сулейменовым теория просто вошла в противоречие с практикой.