Отношения между Ираном с США в последнее время развиваются по все более неблагоприятному сценарию. На Ближнем Востоке продолжают уже довольно регулярно возникать инциденты, каждый из которых вполне может стать поводом к военным действиям. Пока все ограничивается обменом угрозами. Но в результате общая обстановка становится все более напряженной и непредсказуемой.
Из недавних новостей 20 июня иранские ПВО сбили американский беспилотник Global Hawk. В Тегеране заявили, что он был сбит над территорией Ирана. США признали потерю беспилотника, но утверждали, что его сбили над международными водами в Ормузском проливе. В таких случаях сложно определить наверняка, где именно произошел инцидент. У каждой стороны в такой ситуации бывает своя версия событий.
Иранцы, в частности, продемонстрировали обломки беспилотника, которые они вроде бы выловили в своих водах. Но в таком случае беспилотный аппарат не мог находиться над территорией Ирана, то есть, он был сбит именно над водой. Хотя, конечно, он мог с моря углубиться вглубь иранской территории, а потом повернуть обратно, тогда-то его и сбили.
Так или иначе, но очевидно, что когда военные силы находятся так близко друг от друга, и когда обстановка настолько напряженная, то в любой момент может произойти такой инцидент, который не оставит враждующим сторонам другого шанса кроме как нанести удар. И здесь решения могут принимать уже не политики в Вашингтоне и Тегеране, а офицеры на местах.
Собственно 20 июня все вполне могло закончиться ударом американской авиации по иранским объектам. Об этом на следующий день в своем Твиттере написал американский президент Дональд Трамп. По его словам, в ответ на сбитый иранцами беспилотник он уже отдал приказ нанести удар по нескольким иранским объектам, но отменил его.
Главный аргумент был связан с тем, что Трампу якобы сообщили, что в ходе удара может погибнуть 150 человек и что это несоразмерно погибшему беспилотнику. Однако еще через день Трамп внес коррективы в свое заявление, что он вроде бы не отменил приказ, а только отложил его.
Новое заявление с внесением корректив, очевидно, понадобилось Трампу для того, чтобы продемонстрировать Тегерану, что, условно говоря, «курок револьвера все еще взведен» и иранцы должны это учитывать. Если допустить, что удар по американскому беспилотнику, как, впрочем, и некоторые другие инциденты, вроде периодически происходящих атак на танкеры, призваны проверить США и арабские страны Персидского Залива на прочность, тогда отказ Трампа от военного ответа может выглядеть как признак неготовности США к решительным действиям. Поэтому американскому президенту и понадобилось вносить коррективы в свой Твиттер.
Очевидно, ему объяснили, как все выглядит с точки зрения военных. Иранцы сбили американский самолет, пусть даже беспилотный, и в ответ ничего не произошло. При этом иранцы не преминули заявить, что рядом с беспилотником летел разведывательный самолет «Орион», но его они сбивать не стали. Понятно, что если бы они его сбили и погибли бы американцы, то ответ США последовал бы незамедлительно. Однако в Тегеране не упустили указать, что у них якобы была такая возможность.
Для иранской стороны, похоже, было важно продемонстрировать свои возможности по отражению воздушной угрозы. Кроме того, они хотели показать свою решительность, не давая при этом противнику повода начать наносить удары. Беспилотник подходил для этого почти идеально. В свою очередь американцы явно послали беспилотный аппарат проверить иранское ПВО. Вполне возможно, что он и углубился вглубь иранской территории.
Так что налицо война нервов, когда враждующие стороны испытывают друг друга на прочность и ведут информационную войну. Отсюда и истории с новыми атаками на танкеры, которая произошла 13 июня. Предыдущая атака была совершена за месяц до этого. На этот раз атаковали японский и норвежский танкеры. В Вашингтоне заявили, что атаку совершили именно иранцы и продемонстрировали видео с беспилотного аппарата, на котором якобы изображен катер Корпуса стражей исламской революции (КСИР).
Тегеран обвинения отрицает. Тем более странно, что в это время в Иране с визитом находился премьер-министр Японии Синдзо Абэ. Одной из целей визита могли быть посреднические усилия Японии с целью предотвратить эскалацию конфликта. В такой ситуации атаковать японский танкер как-то нелогично.
Хотя в СМИ высказывались предположения, что у радикально настроенных иранских силовиков своя программа действий, они могут вести свою игру и таким образом они пытались сорвать переговоры. Такая версия может иметь право на жизнь, как и многие другие. Например, что сорвать переговоры в Тегеране в принципе могла любая из многочисленных сил в зоне Залива и около него. Это вполне могла быть провокация, что было бы неудивительно с учетом концентрации спецслужб разных стран в Заливе.
Однако в данной ситуации все равно остается актуальным вопрос, зачем иранцы, собственно, провоцируют американцев, в конце концов, зачем они сбили беспилотник? Понятно, что демонстрация возможностей и все такое, но ставки слишком высоки. Все же война с США для них явно не очень выгодна. Очевидно также, что и договариваться с американцами на их условиях они также не будут. Несмотря на все заявления Трампа о готовности к переговорам, условия на них будут весьма жесткими. По сути, в нынешней ситуации это была бы капитуляция. Капитулировать иранцы явно не собираются, но и воевать все же им не выгодно.
Соответственно, у них остается не так много вариантов. Из всех возможных иранцы все-таки предпочли более наступательный стиль. Так, 8 мая Тегеран выдвинул европейским странам, Китаю и России ультиматум, в котором потребовал в двухмесячный срок предоставить гарантии по защите интересов Ирана и компенсации убытков, причиненных санкциями США после их выхода из соглашения.
Фактически речь идет не столько о какой-то компенсации, а скорее о согласии упомянутых в ультиматуме стран игнорировать санкции США. То есть продолжать покупать иранскую нефть, осуществлять поставки товаров и проводить банковские платежи. По сути, иранцы вообще предложили вывести США за скобки уравнения, связанного со сделкой по ядерной программе.
Характерно, что представители иранских властей в июне заявляли о том, что ведут переговоры с целым рядом стран об установлении механизма взаимных расчетов в ситуации американских санкций. Это тоже форма давления на возможных партнеров. Все же понимают, что если о таком станет известно, то нарушивший санкции банк из третьих стран рискует получить претензии со стороны США. Так, например, в 2015 году немецкий Дойче банк заплатил США штраф в размере 258 млн. долларов за то, что проводило операции в интересах Ирана и Сирии. В 2014 году французский PNB Paribas заплатил США штраф в 8,9 млрд. долларов, признав нарушение режима санкций против Ирана, Судана и Кубы.
Очевидно, что нарушение санкций в нынешней ситуации невозможно даже для Китая и России, не говоря уже об европейцах. Опыт последних нескольких лет показывает, что, несмотря на очевидную нелогичность тех или иных санкций со стороны США, никто из упомянутых выше стран особенно не стремится их нарушать. Особенно в случае с Ираном. Хотя у каждой из указанных выше стран есть своя история отношений с американцами и очень часто она очень сложная.
Так, у Китая только что в июне произошло обострение торговой войны с США. Россия находится под американскими санкциями уже давно. Но обе эти страны предпочитают выстраивать собственную стратегию и тактику в своих непростых отношениях с США и делать это преимущественно на двусторонней основе. Поэтому никто из них Ирану слишком активно помогать не будет, за исключением морального осуждения американской политики.
В таком случае ситуация в экономике для Ирана становится весьма невыгодной. С 24 июня Трамп анонсировал новые санкции против этой страны. Следовательно, ее экономическое положение станет близким к критическому. Кроме того, 8 июля истекает срок ультиматума, направленного ЕС, Китаю и России. Можно предположить, что их ответ будет отрицательным.
Поэтому у Ирана мало времени. С 8 июля он выйдет из соглашения и начнет заново ядерную программу. К этому моменту уже начнут постепенно сказываться более жесткие американские санкции и дальше положение будет только усугубляться.
Возможно, это и стало причиной более активной политики, как самого Ирана, так и проиранских сил по всему региону. Здесь главной задачей может быть стремление продемонстрировать ни США, ни арабские страны Залива не имеют шансов в противостоянии с Ираном. Если говорить о некоем послании Тегерана, то оно может выглядеть следующим образом.
Мы, иранцы, выдерживали санкции многие десятилетия, у нас самая мощная армия в регионе, очень много лояльных нам сил в разных странах, включая Афганистан, Ливан, Ирак и Сирию. И если дело дойдет до вооруженного противостояния, то для всех противников Ирана это станет очень большой проблемой. Кроме того, это будет проблемой и для мировой экономики, если военные действия будут происходить в Персидском заливе, где добывается 40 % всей нефти мира. В конце концов иранцы уже не раз говорили, что готовы перекрыть Ормузский пролив, лишив потребителей нефти из Залива.
Так что фактически Иран хочет сказать, что игра против него не стоит свеч, войну против него нельзя выиграть, а он в состоянии нанести колоссальный ущерб своим противникам и мировой экономике. Все эти соображения, безусловно, имеют логику. Война таких масштабов будет настоящей катастрофой для многих, здесь невозможен блицкриг и любые стратегические аналитики, в том числе американские, это прекрасно понимают.
Между прочим, очень показательно, что у США в регионе в настоящий момент нет слишком уж внушительной группировки войск для ведения гипотетически возможной войны против Ирана, если они вдруг на это решатся. Всего один авианосец «Авраам Линкольн», несколько эсминцев с «Томагавками», дополнительные несколько тысяч солдат, переброшенные из США на базы в регионе, десяток дополнительно присланных бомбардировщиков.
Все это совсем не похоже ни на «Бурю в пустыне» против Ирака в 1991 году, ни на кампанию по свержению Саддама Хусейна в 2003 году. В первом случае в регион несколько месяцев перебрасывали войска из США и Европы, всего до 150 тыс. человек, технику, вооружения, снаряжение. Вокруг Ирака тогда сосредотачивали до 6 авианосцев, часть из них находилась в Средиземном море. В 2003 году группировка также была весьма внушительной. Впоследствии входившие в ее состав войска численностью до 150 тыс. солдат составили основу оккупационных сил в Ираке. Причем, в обоих случаях США пользовались поддержкой европейских союзников.
Конечно, сейчас у США в регионе много различных баз. В частности, есть базы в Бахрейне, Кувейте, Катаре, Ираке, Сирии, Афганистане. Кроме того, стоит отметить, что много тяжелой техники осталось на базе в Кувейте после вывода американских войск из Ирака. Но нигде нет сухопутной группировки, способной совершить наступательную военную операцию против такой большой страны, как Иран. На это справедливо указывали многие военные наблюдатели.
Стоит отметить, что, между прочим, нет и сухопутной границы, где американцы могли бы столкнуться с иранцами в открытом противостоянии. К примеру, между их гарнизоном в Кувейте и Ираном расположен южный Ирак с городом Басра. В Ираке у власти находятся шииты.
Однако, нынешнее иракское правительство никак не заинтересовано во втягивании в открытое противостояние между Ираном и США. Определенную роль в этом играет этнический фактор, все-таки иракские арабы-шииты при всей своей религиозной солидарности разделяют свои интересы с интересами Ирана. Безусловно, в Ираке есть лояльные Тегерану силы. В частности, проиранская милиция «Хашд аш-Шааби», в которой может состоять до 100 тыс. бойцов.
Но здесь есть важное обстоятельство. Если экономическое положение Ирана ухудшится, то ему будет сложно финансировать все многочисленные милиции в Ираке, Сирии и Ливане. Кроме того, в 2018 году силы «Хашд аш-Шааби» были интегрированы в иракскую армию. Соответственно, оплата этой милиции финансируется правительством этой страны. Если Багдад постарается избежать участия в американо-иранском конфликте, то он сделает все, чтобы удержать от этого и проиранскую милицию.
Конечно, бойцы «Хашд аш-Шааби» могут пойти против американских военных. Однако маловероятно, что регулярные иранские войска перейдут границу с Ираком. Это будет уже вторжение в целом в дружественную им страну.
Теоретически потенциально опасная зона это ирано-афганская граница. В Афганистане также есть проиранские силы и американские военные. Но афганское правительство, армия и многие местные общины будут против втягивания Афганистана в конфликт. Поэтому любое выступление проиранской милиции против американских баз, скорее всего, будет подавлено афганскими формированиями. Кроме того, Афганистан имеет для Ирана большое экономическое значение. В частности, появлялась информация о том, что Иран получает контрабандой из Афганистана наличные доллары.
Но и американцы не смогут вторгнуться в Иран ни с одного из направлений, ни из Кувейта через Ирак, ни со стороны Афганистана. Для этого у них нет достаточно сил, да и местные правительства не дадут согласия на такую операцию.
Безусловно, есть еще Сирия. Однако местным проиранским силам придется сражаться не столько с американцами, сколько с сирийскими курдами на севере этой страны. США же окажут воздушную поддержку.
С одной стороны, такая конфигурация сил может придать уверенности Ирану в том, что США не готовы к риску пойти на настоящую войну. В связи с этим в Тегеране могут подумать, что США блефуют. Тем более, что Трамп всегда позиционировал себя как изоляционист и выражал намерение уйти из Афганистана и Сирии. Зачем тогда Трампу безнадежная война, в которой все равно нельзя выиграть? Потому что у него нет сухопутной армии, способной совершить наступление на Иран. Собственно, как и нет территории, откуда можно было бы совершить это нападение.
Однако, с другой стороны, получается, что если иранцы не могут добраться до американцев, то это не значит, что то же самое справедливо для американцев. Здесь важно, что у США развитая сеть военных баз в регионе. Следовательно, они смогут быстро нарастить свои силы, особенно военно-воздушные.
Кроме того, если боевые действия действительно вдруг начнутся, то Иран рано или поздно нанесет удар по американским военным базам в регионе. По крайней мере иранские представители говорили об этом довольно регулярно. А это значит, что ракеты полетят, как минимум, на Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт и Бахрейн. Возможно также, что и на Катар, и на Оман. Везде есть или базы США, или пункты хранения их грузов и т.д.
Вот это будет уже очевидным поводом к войне (casus belli). Причем, арабские страны Залива в данном случае будут выглядеть как защищающаяся сторона, что немаловажно для их имиджа в исламском мире и особенно на «мусульманской улице». К тому же, в Персидском заливе к этому моменту уже будут происходить столкновения иранского «москитного» флота с американскими кораблями. В Иране не раз отмечали, что они могут прервать сообщение по Ормузскому проливу. Значит, пострадают танкеры, те же саудовские, эмиратские и кувейтские. Необходимость их защиты также будет служить обоснованием для стран Залива.
Соответственно арабские страны Залива смогут довольно безболезненно для себя и своего имиджа в мусульманском мире примкнуть к американцам в том случае если все начнется. Здесь стоит обратить внимание на то, что 22 июня США презентовали детали плана по урегулированию палестинской проблемы.
В его основе лежит идея экономического развития не только палестинских территорий, но и тех палестинцев, которые живут в Египте, Иордании и Ливане, для чего планируется выделить до 50 млрд. долларов. Правда, это может произойти только после урегулирования палестино-израильского конфликта. То есть, речь идет о некоей «конфетке», создании сильной материальной мотивации, чтобы побудить палестинцев пойти на соглашение с Израилем.
Ради этого им явно придется согласиться с израильскими условиями. Для палестинцев самыми болезненными из них являются статус Иерусалима, как известно Трамп уже признал его столицей Израиля, и израильские поселения на оккупированном западном береге реки Иордан. В последнем случае Израиль будет хотеть закрепить за собой поселения.
Понятно, что палестинцам будет трудно примириться с такими условиями. Собственно, поэтому существенная часть американского плана предназначена для Египта, Иордании и Ливана. Палестинская проблема для этих стран давняя головная боль, а палестинские беженцы источник неприятностей. Поэтому они будут заинтересованы в таком решении. Тем более, что для них это имеет еще и экономическую перспективу.
Так что вовсе неудивительно, что американский план по урегулированию палестинской проблемы появился именно в эти горячие июньские дни, когда ситуация на Ближнем Востоке все больше накаляется. Это выглядит как часть комплексного подхода американской политики по отношению к Ирану.
Потому что для Ирана решение палестинской проблемы всегда было частью его идеологии. Поэтому иранские силовики из специального подразделения КСИР «Аль-Кудс» (Иерусалим) наверняка восприняли войну в Сирии, в том числе как возможность приблизиться к территории своего давнего противника – Израиля. В то же время для израильтян это выглядело не просто как недружественный шаг со стороны Ирана, но как уже вполне конкретная угроза. С учетом того, что Иран в военном плане естественно существенно превосходил возможности и ливанской организации «Хезболлах» и палестинской «Хамас» из сектора Газа. Если последние могли создавать для Израиля проблемы с использованием большого количества ракет, в том числе самодельных, то чего тогда ожидать от технологически более развитого Ирана.
В качестве ответных мер израильтяне периодически проводили операции против иранцев в Сирии. Но более важные последствия для развития ситуации в регионе, судя по всему, оказалась их лоббистская активность в политическом пространстве США. В частности, именно с этим, скорее всего, связано признание американцами Иерусалима столицей Израиля. Собственно, и выход США из соглашения 2015 года по иранской ядерной программе, которое и привело к нынешней ситуации, также в некоторой степени можно рассматривать, как результат усилий израильской политики.
Конечно, Израиль рискует столкнуться с массированными ракетными атаками из Ливана и Сирии. Иран в случае обострения ситуации в Персидском заливе не преминет атаковать Израиль. Можно вспомнить, как Саддам Хусейн в 1991 году обстреливал территорию Израиля ракетами «Скад», стремясь вынудить Израиль к ответному удару и вызвать таким образом сочувствие мусульманского мира. В то время американский президент Джордж Буш-старший приложил немало усилий, чтобы убедить Израиль не отвечать на обстрелы.
В нынешней же ситуации вполне возможно, что израильская армия перейдет границу этих стран, например, с целью ликвидации ракетных установок, а возможно, что и с задачей разгромить «Хезболлах» в Ливане и проиранские силы в Сирии. В обычной ситуации это сразу вызвало бы подъем солидарности мусульманского мира против действий Израиля. Но в настоящее время на фоне происходящего суннито-шиитского конфликта, особенно тяжелого в условиях Сирии, многие мусульманские страны к таким действиям отнесутся, как минимум, отстраненно. По крайней мере, это справедливо для арабских суннитских монархий Залива, а также Иордании и Египта.
Безусловно, для Израиля война с «Хезболлах» на территории Ливана и тем более боевые действия в Сирии чреваты большими потерями. Но израильское правительство может пойти на это, потому что цена вопроса для этой страны это проблема Ирана, который подозревают в стремлении уничтожить Израиль. Так это на самом деле или нет, в нынешней ситуации это не особенно важно. В Израиле давние фобии в отношении Ирана и его ядерной программы.
Между прочим, если Израиль вдруг гипотетически окажется в состоянии войны и ходе решения своих тактических вопросов займет территорию южной Сирии, тогда он может вспомнить опыт Ливана, где Израиль с 1976 по 2000 годы поддерживал так называемую армию Южного Ливана. Эта армия состояла из христиан, мусульман-шиитов и мусульман-суннитов. Весьма вероятно, что подобный опыт может снова быть использован, на этот раз за счет суннитской светской оппозиции в Сирии.
Таким образом, если стороны перейдут все-таки к открытому вооруженному противостоянию, к которому они уже подошли весьма близко 20 июня, оно явно не будет происходить по образцу «Бури в пустыне» 1991 года или операции против Ирака в 2003 году. Скорее всего, война непосредственно между США и Ираном будет происходить главным образом на море и в воздухе. В остальных регионах конфликты будут носить локальный характер и потребуют вовлечения местных сил. В Северной Сирии, к примеру, это будут курды при воздушной поддержке американцев. В Южной Сирии и Ливане это может быть Израиль и местные антииранские силы.
Несомненно, что у американцев и их союзников из стран Залива явное превосходство в воздухе. В частности, США в последние годы продавали странам Залива много боеприпасов для ударов по укрепленным объектам, которые для них избыточны. Возможно, что таким образом арабы вносят свой вклад в возможную кампанию против Ирана.
Очевидно, что превосходство в воздухе скажется на характере вероятных военных действий. Ирану будет очень сложно выдержать длительные бомбардировки и удары крылатыми ракетами. Тем более, что в Иране высокий уровень урбанизации, 74% проживает в городах. Случайное или намеренное разрушение какой-нибудь электростанции сразу ставит горожан в невыносимое положение.
Безусловно, любая война это очень плохо и для ее непосредственных участников, и для других стран, которые могут быть затронуты тем или иным образом. К примеру, в таких случаях всегда появляются беженцы, из Ирана они могут направиться на север, в сторону бывшего СССР, то есть, в нашу сторону. Еще один момент, как быть с военными из международных сил на границе Ливана с Израилем. Между прочим там служат и военные из Казахстана.
Без всякого сомнения, всегда лучше договориться. Но в данном случае, похоже, что к большому сожалению, стороны настроены крайне бескомпромиссно.