В настоящий момент при оценке ситуации вокруг противостояния России и Украины все больше стали говорить не о самом ходе войны, а вероятности достижения в обозримой перспективе неких договоренностей, которые могли бы привести к завершению острой фазы этого конфликта. В основном это связано с тем, что заявленное украинское наступление идет очень непросто. Российские войска все еще удерживают свои позиции на юге Украины и одновременно пытаются вести наступление на востоке в районе Сватово и Кременной.
Соответственно, война все больше приобретает позиционный характер, практически в духе первой мировой войны. У воюющих сторон пока нет прорывов, как это было осенью в прошлом году во время украинского наступления в Харьковской области. В результате идет тяжелая борьба за преимущество позиции. В результате возникает ощущение, что стороны, если следовать боксерской терминологии, вошли в клинч. Они еще могут наносить удары, но уже не в состоянии переломить ход событий на фронте.
В связи с этим, собственно, и стало появляться много разговоров о возможности неких договоренностей, если не о мире, то замораживании конфликта. Среди уже известных предложений есть мирный план Китая из 12 пунктов. Но он предусматривает немедленное прекращение огня, что означает фактическое сохранение за Россией контролируемых на этот момент территорий. Это неприемлемо для Украины. В то же время первым пунктом в китайском плане идет речь о территориальной целостности согласно Уставу ООН, что неприемлемо уже для России. Здесь заявляют о том, что хотят оставить за собой, как максимум, все территории, которые прописаны в конституции России. То есть, Донецкую, Запорожскую, Луганскую, Херсонскую области. Но, как минимум, они согласны на статус-кво, по линии соприкосновения, хотя публично об этом не говорят.
Среди новых тенденций стоит выделить прошедший 5-6 августа саммит в Саудовской Аравии, в Джидде, на котором представители 40 стран обсуждали мирный план украинского президента Владимира Зеленского. Характерно, что на саммит не пригласили Россию. Но показательно, что в этом мероприятии приняли участие одновременно и страны Запада, и государства БРИКС, без буквы Р в связи с отсутствием России разумеется. В том числе среди участников был Китай. Такой довольно неожиданный формат говорит о демонстрации некоторой усталости ведущих государств мира от этого конфликта и фактически неявного, но все-таки выражения их недовольства позицией России.
Возможно, в этом и состоял смысл данного мероприятия. Ведущие страны мира, включая Индию, Китай и другие страны условного глобального Юга, хотели продемонстрировать свою позицию по конфликту по Украине, и она явно не в поддержку России. Но в то же время понятно, что это не значит, что мирный план Зеленского может рассчитывать на полную реализацию.
В Саудовской Аравии Киев предлагал 10 пунктов мирного плана. Среди них вывод российских войск с территории Украины, восстановление справедливости, что означает репарации и судебные процессы, а также восстановление территориальной целостности на основе Устава ООН. Последний пункт означает возвращение Крыма и Донбасса.
Естественно, что в настоящий момент такой вариант выглядит нереальным. Тем не менее, этот план был высказан на весьма представительном мероприятии, хотя по его итогам и не было выдвинуто коммюнике. В данном случае важно, что Китай выразил готовность участвовать в дальнейшей дискуссии. В нынешней ситуации его позиция имеет большое значение для России. По сути, только Китай теоретически в состоянии, явно или нет, но поддерживать Россию, хотя в основном в экономике.
Так, в 2023 году товарооборот России и Китая вырос на 36% и составил 134 млрд. долларов. При этом экспорт из Китая в Россию вырос на 73,4% до 62,5 млрд. долларов. Правда, импорт увеличился только на 15,1% до 71,5 млрд. То есть, торговля с Китаем имеет для России критически важный характер. В то же время общий китайский экспорт в июле 2023 года в годовом исчислении упал на 14,5%. В то числе в США на 23,1%, в страны ЕС на 20,6%, в страны АСЕАН на 21,4%. Для экономики Китая такое падение экспорта весьма чувствительно, тем более, в промышленно развитые страны.
Теоретически экспорт в Россию может отчасти компенсировать потери Китая на других рынках. Но здесь речь о структуре и качестве спроса. Рынки промышленно развитых стран более важны для китайской экономики, чем российский рынок. К тому же, китайский производственный сектор вследствие характера сделанных ранее инвестиций и использованных при этом технологий, крайне чувствителен к возможным санкциям западных стран. Поэтому Китай не может восполнить все потребности России, особенно в оборудовании.
Таким образом для Китая было бы более выгодным завершение этой войны. Она вносит слишком большой дисбаланс в глобальную торговлю. В то время, как для экспортно-ориентированной экономики Китая критически важно восстановление мировой экономики, а также спроса в рамках глобализации.
Еще один важный аспект связан с военной составляющей. Россия испытывает очевидные трудности с вооружениями и боеприпасами. В Москве явно не рассчитывали на войну такой интенсивности и такой длительности. Поэтому российской стороне крайне важно иметь возможность приобретать оружие и боеприпасы. В июле министр обороны Сергей Шойгу ездил в Северную Корею. Скорее всего его интересовали ее возможности поставок артиллерии и снарядов. В этой стране традиционно много артиллерии и большие запасы снарядов для нее. В армии Северной Кореи около 10 тыс. артиллерийских орудий. Специалисты считают, что страна может производить до 3 тыс. тяжелых орудий в год. В то время как в России достаточно проблематично наладить производство тяжелой артиллерии, не сохранилось необходимых производственных мощностей. Поэтому российская армия использует в качестве полевой артиллерии поднятые с хранения старые танки Т-54.
Естественно, что для России было бы выгодно получать артиллерию из Северной Кореи в обмен, например, на продовольствие. Тем более, что калибр здесь вполне совпадает с российской артиллерией. Но такие поставки маловероятны без согласия Китая. Северная Корея зависит от китайской поддержки и не станет рисковать этим.
Так что, несомненно, что позиция Китая очень важна для России. Собственно, во многом поэтому за время этого конфликта с повестки дня практически ушла тема возможности использования ядерного оружия, за исключением, конечно, маргинальной части российской пропаганды. Потому что для Китая любое применение ядерного оружия или даже угроза его применения означает большие риски для мировой торговли. Даже если Китай не будет вовлечен в весьма гипотетический, но все же ядерный конфликт, он вполне может остаться без потребительских рынков. Поэтому понятно стремление Китая способствовать завершению этого явно затянувшегося с его точки зрения конфликта.
В целом, на фоне того, что ситуация на фронте зашла в тупик, все более очевидным становится стремление ведущих держав все-таки постараться завершить этот конфликт. Этим летом много говорили о том, что США якобы неформально проводят переговоры с Россией. В итоге 3 августа официальный представитель госдепартамента Мэтью Миллер явно вынужденно сделал заявление, что США не ведут таких переговоров. Тот факт, что им потребовалось сделать такое заявление, выглядит очень показательным. Можно, конечно, вспомнить известную поговорку, что «дыма без огня не бывает». Но более важно, что сегодня ни для США, ни для России невыгодны публичность любых официальных контактов по ситуации в Украине. Слишком разные позиции противоборствующих сторон и пока непонятно, насколько возможно их сближение.
Но вопрос о поиске какого-то компромисса явно стоит на повестке дня. Интересно, что в мирных планах и Украины, и Китая в качестве одного из пунктов включена зерновая сделка. Это имеет значение не только потому, что прекращение поставок зерна из бассейна Черного моря угрожает стабильности мировых рынков продовольствия. Более важно, что фактически речь идет о возможности поэтапного процесса урегулирования. Это когда можно начать с одного пункта и далее по списку. При этом некоторые особенно чувствительные можно оставить на какое-то время. Между прочим, сделка по зерну рассматривается в качестве возможной темы предстоящих переговоров между президентами России Владимиром Путиным и Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Вероятность возобновления сделки в том или ином виде весьма велика. Но если это произойдет в ближайшее время, тогда получается, что мирные планы Украины и Китая частично могут начать реализовываться.
Так что, можно будет говорить о поэтапности реализации данных планов. Например, первым делом зерновая сделка, потом Запорожская АЭС, передача ее является одним из пунктов украинского плана. Потом может быть прекращение огня и т.д. При этом отдельные пункты этого плана могут быть отложены во времени на некую перспективу. К примеру, восстановление территориальной целостности Украины.
В данном случае принципиальным является само признание территориальной целостности Украины. Хотя в Джидде не было принято официального коммюнике, тем не менее, участники саммита априори соглашались с этим принципом. Причем, и Китай в своем плане также говорит о территориальной целостности. Если вынести вопрос принадлежности некоторых украинских территорий за скобки возможного переговорного процесса, но одновременно согласиться с идеей о территориальной целостности Украины, тогда это открывает возможности для неких коммуникаций и реализации всех остальных пунктов.
Естественно, что с формальной точки зрения Украину это не устроит, об этом много раз говорили ее представители. Но очевидно, что они не могут не учитывать усилившейся зависимости от поддержки западных стран военными поставками и финансовой поддержкой. Президент США Джо Байден попросил у конгресса дополнительные 24 млрд. долларов для Украины. Продолжение активной фазы войны требует больших ресурсов, а почти все эти ресурсы в настоящий момент приходят из западных стран. Эти поставки помогают Украине в принципе доминировать на поле боя с точки зрения технологий, но не настолько, чтобы иметь возможность разбить российскую армию.
К примеру, осенью в Украину должны прийти 30 танков «Абрамс». Это не слишком много, один танковый батальон. Только на хранении в США 3,5 тыс. таких танков, еще 2,5 тыс. на вооружении. Еще 30 танков поступят от концерна «Рейнметалл». Его представители выкупили 50 старых танков «Леопард-1» у Бельгии и после небольшой модернизации должны отправить их Украине. Теоретически те же американцы могли поставить 300 танков и ситуация бы изменилась. В то же время, поставки истребителей-бомбардировщиков F-16 фактически отложены на осень 2024 года по причине необходимости подготовки экипажей. В Украине это уже назвали затягиванием вопроса. 11 августа германское правительство заявило, что обсуждаемый ранее вопрос о поставках крылатых ракет «Taurus» с дальностью 500 км и боевой массой в 500 кг. пока не рассматривается. Аналогичным образом США так и не поставили ракеты «ATACMS» с дальностью в 500 км. для комплексов «Himars».
Логика западных союзников Украины вполне понятна. Сначала они не ожидали, что украинцы вообще удержатся. Теперь они видят, что быстрой победы не ожидается. Соответственно, можно ожидать, что конфликт перейдет в затяжную стадию. К примеру, может продолжаться до американских выборов осенью 2024 года. В связи с этим у американского истеблишмента в целом весьма уязвимые позиции.
Потому что война в Украине и связанные с этим расходы неизбежно будут одним из предметов дискуссии в предвыборной кампании. В то время как бывший президент Дональд Трамп в общем выступает с условных изоляционистских позиций. Он вполне может выиграть праймериз республиканской партии, пока он опережает своих соперников. Затем на самих выборах он встретится с кандидатом от демократов Байденом. Помимо очевидных трудностей в связи с возрастом, у Байдена в настоящий момент разворачивается серьезный скандал в связи с не слишком законной лоббистской деятельностью его сына Хантера Байдена. Даже Казахстан отметился в этом скандале. Один из бывших казахстанских политиков организовал через Хантера встречу с его отцом, когда тот был вице-президентом при Бараке Обаме.
Конечно, у американского истеблишмента есть общие позиции по международной повестке дня. Но фактор Трампа не может их не беспокоить. В любом случае в США многие в элите хотели бы завершить, как минимум, острую фазу конфликта. В том числе потому, что позиции России уже сильно ослабли и завершение вооруженного противостояния оставит ее с экономикой в состоянии стагнации, а еще и санкциями. Соответственно, среди задач России на среднесрочную перспективу, так или иначе, но будет снятие хотя бы части санкций. Естественно, это открывает для Запада большие возможности, потому что тогда Москва фактически окажется в состоянии просящей стороны.
В такой ситуации для западных политиков не совсем очевидно стремление Украины к военному поражению России и возврату всех территорий. Главное для них все-таки то, что Россия оказывается в состоянии постепенного истощения своих ресурсов. На длинной дистанции это серьезно ограничивает ее возможности, но в то же время не загоняет ее в угол. В этом смысле нынешняя российская элита для Запада более предпочтительна, чем идеологически мотивированные империалисты и сторонники перехода к мобилизационной экономике. Среди последних широкая палитра деятелей от Игоря Стрелкова до Евгений Пригожина и от Александра Дугина до Сергея Глазьева.
Поэтому заморозить конфликт сейчас и вести переговоры потом выглядит вполне приемлемой альтернативой открытому военному противостоянию. Естественно, это не способствует усилению военной поддержки Украины. Ее поддерживают ровно настолько, чтобы держать Россию в напряжении, но не доводить дело до серьезного поражения. Потому что слишком сильно раненный зверь может опасно огрызнуться.
В результате, Украина оказалась в достаточно непростой ситуации. Поставленные ей задачи по выходу на границы 1991 года все-таки выглядят мало реализуемыми. Украинцы слишком зависят от внешней поддержки, а она не слишком масштабная для поставленных ими целей.
Поэтому и риторика украинской стороны постепенно меняется. С одной стороны, встречается сдержанная критика в адрес союзников или партнеров, что они не поставляют достаточно оружия. С другой стороны, все чаще говорится о трудностях ведения войны против подготовленной обороны. Среди новых тенденций стоит выделить недавно высказанный тезис о возможности России мобилизовать дополнительные 500 тыс. человек и использовать артиллерию и беспилотники для истощения украинской армии в ее попытках проводить наступление.
Это связано с тем, что украинским властям необходимо объяснить собственному обществу возможные варианты развития ситуации. Соответственно, надо несколько скорректировать поставленные задачи. Потому что, если вдруг речь пойдет о начале поэтапной реализации одного из мирных планов, практически неизбежна остановка открытого военного противостояния. В свою очередь любая приостановка конфликта это путь к его заморозке. В то время как заморозка означает начало каких-то консультаций, если не переговоров.
При этом сама Украина отказывается от переговоров с Россией до освобождения все территорий. В связи с этим логично, что тогда их будут проводить те же американцы, даже если они сегодня отрицают сам факт их проведения. Если мы говорим о возврате к временам холодной войны, то в таком контексте вполне естественны также и закулисные переговоры. К примеру, во второй мировой войне переговоры проводились через влиятельных посредников. Например, СССР вел закулисные переговоры с Финляндией о выходе ее из войны через посредничество посла в Швеции Александры Коллонтай. В то же время антигитлеровская оппозиция в немецкой армии вела тайные переговоры через шведов с США и Великобританией. В частности, они требовали оставить Германии Судетскую область Чехословакии.
Здесь стоит отметить, что для Украины потенциально самый трудный момент связан с идеями проведения референдума, их довольно часто высказывают в американской прессе. Характерно, что в августе об этом писали также в газете New Times, которая выходит на русском языке, но финансируется США. Такая постановка вопроса, скорее всего, будет поддержана в России. Потому что они без проблем могут рассчитывать на голоса своих сторонников в Крыму и занятой части Донецкой и Луганской областей.
Понятно, что у Украина есть свои аргументы против этого. В Крыму после 2014 года появилось много новых жителей из России. из ДНР и ЛНР бежало много проукраинских граждан. В результате боев многие территории опустели и непонятно, как устраивать референдум. Кроме того, для проведения относительно честного голосования будет необходимо какая-то форма внешнего участия.
Еще одно обстоятельство может быть связано с тем, что сегодня в Украине довольно однородная политическая среда. В том смысле, что здесь нет больше пророссийских политических партий и их прежний электорат дезориентирован. Насколько может быть выгодна пусть гипотетическая и в отдаленной перспективе, но все-таки возможность появления в Украине внушительной части электората, ориентированного на Россию. Возможно для Украины было бы выгоднее, если бы это произошло несколько позже. Например, когда будут хотя бы частично реализованы планы по восстановлению Украины в рамках некоего аналога послевоенного «плана Маршалла» по восстановлению Европы. Важной частью этого процесса является укрепление в Украине европейских институтов.
Так что, хотя формально противоборствующие стороны настроены довольно бескомпромиссно, постепенно формируется некоторая логика выхода из острой фазы вооруженного противостояния. Но перед тем, как этот процесс начнется, должна образоваться та линия соприкосновения, на которой, собственно, и может произойти заморозка этого конфликта.
Такая линия должна быть относительно устойчивой, чтобы ее легче было бы оборонять и таким образом снизить риск возникновения у противника соблазна в один момент перейти в наступление. К примеру, как это произошло с Республикой Сербская Краина на территории Хорватии. В момент распада Югославии местные сербские общины при поддержке югославской армии отделились от Хорватии, вынудив большую часть местных хорватов и мусульман (до 45% населения, около 200 тыс. человек) покинуть занятую территорию. Но положение сербов с военно-стратегической точки зрения было очень уязвимым. Узкая полоса земли тянулась вдоль всей границы Хорватии с Югославией и Боснией. Некоторые части Сербской Краины были изолированы от ее основной территории. В 1995 году хорватская армия в ходе операций «Буря» и «Молния» разгромила сербов. До 250 тыс. сербов бежали из Сербской Краины.
Нынешняя линия противостояния на Юге Украины выглядит не слишком устойчивой, даже несмотря на то, что российская оборона пока держится. Слишком большую территорию надо оборонять, от Кинбурнской косы до границ с Донецкой областью, что требует держать на линии фронта много войск. Но самое сложное, необходимо обеспечить их обеспечение. При этом основное снабжение группировки осуществляется через Крым. В настоящий момент Украина наносит удары по линиям коммуникаций на крымских перешейках. Помимо этого, был поврежден Крымский мост. Последний удар украинских морских беспилотников по большому десантному кораблю «Оленегорский горняк» в Новороссийске и танкеру «Сиг» у Керченского пролива, несомненно, скажется на поставках в Крым по морю.
Снабжение войск на позициях к северу от Крыма является своего рода слабым местом российской группировки. В то же время в Луганской области у российской армии проблем с этим существенно меньше. Здесь она может использовать железную дорогу, что облегчает перевозку грузов. Тем более, в России традиционно более развито железнодорожное сообщение для военных поставок. Автомобильный транспорт играет меньшую роль. Поэтому российская армия сосредоточила у Кременной и Сватово большую группу войск и атакует украинские позиции с тем, чтобы ослабить давление на свою южную группировку.
Но наступление в районе Кременной, Сватово и Купянска довольно затрудненно из-за рельефа местности. Например, в Купянске протекает река Оскол и в случае занятия восточной части города придется штурмовать более высокий правый берег. При этом, казалось бы, логично было бы часть войск перебросить с востока на южный фронт для удержания украинского наступления. Однако переброска дополнительных войск к северу от Крыма означает увеличение нагрузки на систему снабжения всей южной группировки.
Хотя ей явно необходимо подкрепление и не только потому, что украинцы вроде бы вышли к основной линии обороны. Более сложная ситуация складывается на левом берегу Днепра. Здесь украинцы уже создали ряд плацдармов, например, у Антоновского моста. При сравнительно небольшой насыщенности российских войск по левому берегу, больших потерях артиллерии, вследствие контрбатарейной борьбы с правого украинского берега, любой плацдарм становится потенциально опасным. Все-таки слишком протяженная линия фронта и слишком мало сил.
Вполне возможно, что украинская армия планирует совместить переправу через Днепр с прорывом на основной линии обороны в Запорожье. В таком случае российским резервам придется выбирать куда им выдвигаться. В октябре 1920 года одновременный удар Красной армии с плацдарма под Каховкой и из-под Никополя обрушил весь фронт Белой армии в Северной Таврии.
Конечно, тогда силы были несопоставимы. Сегодня у сторон примерное равенство. Но российская армия защищается в невыгодной стратегической позиции, как белые в 1920 году и вынуждена растягивать довольно ограниченные силы по протяженной линии фронта. Даже при равенстве сил сторон это ставит ее в уязвимое положение. В прошлом году под Херсоном была похожая ситуация.
Безусловно, что непосредственный ход событий на фронте находится в тумане войны. Но, очевидно, что степень уязвимости южной группировки российской армии довольно высока. В том числе, как для нынешней стадии активного противостояния, так и для будущего развития событий, если стороны неожиданно пойдут на контакты. Парадоксально, но гораздо устойчивее позиции России будут, если линия фронта вдруг сократится. Например, если российские войска вдруг отойдут в Крым.
Здесь стоит отметить, что в ходе Корейской войны 1950-1953 годов северные корейцы сначала дошли до порта Пусан на юге страны. Затем они под давлением южных корейцев и американцев отошли вплоть до границы Китая и Кореи. После вмешательства китайских добровольцев армии Южной Кореи и США отступили на юг. В итоге граница установилась почти по той линии (38 параллель), по которой она проходила до войны.
В этом смысле отход российской армии до Крымских перешейков позволяет почти вернуться к исходным позициям 2015 года, с которой Россия начала свое наступление в 2022 году. Это такая украинско-российская 38-я параллель. Понятно, что вернуть Краматорск и Лисичанск будет сложнее. Но это как раз и станет предметом будущих переговоров.